О характере тугоухости при шейном остеохондрозе (Г. Н. Григорьев, г. Новокузнецк)

Распространенность сосудистой церебральной патологии, обусловленной шейным остеохондрозом, и связанные с ней формы тугоухости вызывают необходимость углубленного аудиологического анализа.

В процессе разработки вопросов топического аудиологического диагноза у больных шейным остеохондрозом нами установлено большое значение не только данных общепринятого аудиометрического исследования, но и важность применения ряда специальных функциональных проб, позволяющих выявить зависимость дефектов слуха от степени кровотока в. системе позвоночных артерий.

В настоящем сообщении представлен анализ аудиометрических и отоневрологических обследований 193 больных шейным остеохондрозом с синдромом позвоночной артерии травматической (95 больных) и дегенеративной (98 больных) этиологией заболевания.

Аудиологическое обследование включало данные акуметрии, ототопики, тональных пороговых и надпороговых исследований, проводимых с помощью аудиометров АУГ-60а и АУГ-64а фирмы "Эльза" (Польша). При анализе пороговых аудиограмм учитывались критерии физиологической пресбиакузии.

Органические нарушения слуха обнаружены у 145 (75,1%) больных. Это были звукопроводящие и звуковоспринимающие нарушения, обусловленные кохлеарными и ретрокохлеарными повреждениями в системе VIII нерва.

Чистые формы невральной тугоухости установлены у 51 (26,4%) больного. Нарушения слуха были легкой или средней степени, односторонние или с преобладанием на одной стороне. Пороговая аудиометрическая кривая костной проводимости совпадала с кривой воздушной проводимости и имела пологонисходящий или обрывистый характер. Преобладающая односторонность этих нарушений и интактность звукопроводящих механизмов среднего и внутреннего уха дают основание связать дефекты слуха с нарушениями в системе первого нейрона слухового пути и зоны первичных слуховых ядер. Это согласуется с данными вестибулометрии - на пораженной стороне имелись симптомы снижения вестибулярной функции по корешковому и ядерному типу. Снижение слуха у многих больных наступило остро и сочеталось с вестибулярными нарушениями типа неустойчивости, латеропульсии в пораженную сторону. Больные связывали это со статическими перегрузками, рывковыми движениями в области шеи, что, очевидно и явилось причиной острого изменения кровотока в вертебро-базилярной системе, приведшей к сосудистой декомпенсации в наиболее ранимом участке слухового пути.

Смешанная форма тугоухости легкой степени с преобладанием звукопроводящих дефектов гидродинамической (скалярной) природы выявлена у 94 (48,7%) больных. Нарушения слуха были легкой степени с преобладанием на одной стороне и ремитирующими по степени выраженности. На аудиограммах этой группы больных графики воздушной и костной проводимости были неравномерными, ломанными, образующими ряд непостоянных по размеру костно-воздушных интервалов в 10 - 20 дб. в зоне низких и средних частот и сближающихся на высокие частоты. Степень общего снижения слуха по воздушной проводимости для низких и средних частот была на уровне 20 - 40 дб. и снижалась к высоким частотам до 40 - 60 дб.

По сравнению с соответствующей возрастной нормой, графики костной проводимости были ниже на 10 - 20 дб. и соответствовали кривым патологически ускоренной пресбиакузии, проводимым в работах Н. В. Тимофеева и К. П. Покрываловой (1950), Обри (1960), Я. С. Темкина (1962). Характер нарушений звукопроведения по данным костно-воздушного интервала тяготел к эластичному типу по Лангенбеку (1956), что чаще наблюдается при ограничениях подвижности стремени и нетипично для дефектов звукопроведения в среднем ухе. Согласно гистологическим исследованиям внутреннего уха при хронической водянке эндолимфатического пространства, проведенным Шукиехтом (1963), наиболее набухает при этом саккулюс. Следовательно, правомочным будет связывать наличие большого и постоянного костно-воздушного интервала в зоне низких и средних частот на аудиограммах наших больных с водянкой этого участка внутреннего уха, что и затрудняет проведение гидродинамических сдвигов от стремени через преддверие в сторону улитки.

Механизм водянки эндолимфатического пространства внутреннего уха может быть различным. В обсуждаемой группе больных мы имели дело с вегето-сосудистыми нарушениями в вертебро-базилярной системе, обусловленными шейным остеохондрозом (Я. Ю. Попелянский, 1966; И. Р. Шмидт, 1967). По данным Б. Н. Клосовского и Е. Н. Космарской (1968), спазм мозговых артерий и артериол ведет к релаксации вен и периваскулярному отеку. В свою очередь это вызывает в зоне расстроенной васкуляризации определенные биохимические сдвиги. Особенно ухудшается окислительный цикл Кребса и усиливается процесс анаэробного гликолиза. Все это небезразлично для трофики и биоэлектрического потенциала рецепторов внутреннего уха и нейронов спирального ганглия. На аудиограммах последствия таких нарушений отражаются смещением вниз кривых костной проводимости. Поскольку наиболее крупной ветвью лабиринтной артерии является вестибуло-кохлеарная артерия, снабжающая саккулюс и основной завиток улитки, естественно предположить значительный вазомоторный сдвиг в ее бассейне и связанный с ним, гидропс этого участка эндолимфатической системы внутреннего уха.

Для выяснения зависимости слуха и, в частности, звукопроведения от состояния магистрального кровотока в позвоночных артериях нами были предприняты специальные эксперименты клинического характера. Они заключались в снятии динамических тональных пороговых аудиограмм и постановки теста Люшера (порог дифференциации силы звука) до и в момент тракции за голову петлей Глиссона больных шейным остеохондрозом. Настоящая процедура является частью лечебного комплекса у данных больных (Бертши-Роше, 1949; Я. Ю. Попелянский, 1966). Данные этих исследований опубликованы (Г. Н. Григорьев, Вести. оторинолар, 1965, № 6). Поскольку тракционный метод воздействия на позвоночную артерию нельзя отнести к естественным, встречающимся в обыденной жизни нами были поставлены опыты снятия тональных аудиограмм и теста Люшера при поворотах и запрокидываниях головы (тест де Клейнв, 1933), что является имитацией провоцирующих жизненных ситуаций у подобных больных. Исследование проведено у 42 больных. Динамические изменения слуха были обнаружены у 29 больных, т. е. в 69,1%. Среди них тест был положителен у всех больных с невральной формой тугоухости в половине наблюдений у больных со смешанной формой тугоухости.

Позиционные изменения аудиограмм заключались в перемещении кривых порогов восприятия на 5 - 10 дб. на различные частоты, в появлении пик западения или в улучшении восприятия на отдельные частоты до 40 дб. и в четком уменьшении или исчезновении костно-воздушного интервала на пороговой аудиограмме. Проведенные одновременно надпоротовые аудиометрические исследования также дают основание говорить о динамике слуха, зависящей от позиции головы у больных шейным остеохондрозом. Обнаружена наклонность к уменьшению порога дифференциации в тесте Люшера до 0 - 0,5 дб. в момент поворотов в пораженную сторону или при запрокидывании головы.

Характер изменений аудиограмм при проведении указанных тестов, особенно во второй группе больных, указывает на наличие внутриулитковых нарушений гемостаза, связанных с спастико-атоническими изменениями васкуляризации внутреннего уха.

Результаты надпороговых исследований слуха в момент провоцирующих поворотов головы указывают на возникновение изменений трофики улитки. Столь частое обнаружение динамических изменений слуха у больных с неблагополучием кровотока в системе позвоночных артерий объясняется высокой чувствительностью периферического отдела слухового анализатора к ишемии и гипоксии. Общность источника васкуляризации нервных образований внутреннего уха и задней черепной ямки дает основание говорить о кохлеарных симптомах как о манифестных в рамках дисфункции вертебро-базилярного кровообращения.

Приведенные материалы изучения состояния слуха при изменениях кровотока в системе позвоночных артерий дают основание считать целесообразным проведение углубленного функционального аудиологическюго изучения больных сосудистой Кохлеарной тугоухостью для выяснения механизмов повреждения слуха, а, следовательно, и направленного терапевтического воздействия.